За чудесным зерном - Страница 16

— Ты, Костия, едешь, — сказал он.

Решение Мирзаша назрело за последние дни.

Мирзаш видел, что из Кости выйдет не плохой переводчик. Но, главное, Мирзашу нравилась расторопность Кости, который ловко ухаживал за профессором. И Мирзаш строго и долго объяснял Косте, как он должен глядеть за профессором, его очками, вещами, за всем хозяйством. Костя сиял от радости и обещал точка в точку выполнить все наставления Мирзаша. Он говорил это вполне искренно, так как уже привязался к чудаку-профессору, и Мирзаш, чувствуя искренность мальчика, довольно мотал головой.

Но с Витей дело не вышло.

Лицо Мирзаша стало угрюмым: он запомнил насмешки Вити над профессором. Да и говорил Витя на тюркском и китайском наречиях значительно хуже своего товарища. Мирзаш круто заявил, что Витя не нужен профессору.

— Зачем он? — прибавил Мирзаш. — Косытя и сам зернышко привезет.

«Костя зернышко привезет», а он, Витя, останется не при чем… У Вити руки похолодели, и сердце замерло. Он первый решил ехать за «чудесным зерном», он уговорил Костю, и вдруг он — не нужен! Это все равно, если бы сказали Колумбу: «Ты не нужен. Без тебя откроем Америку».

Витя ждал, что Костя возмутится, и с негодованием увидел, что Костя спокойно согласился ехать один.

— Знаешь, кто так поступает? — воскликнул Витя, когда мальчики вышли из палаты.

— Кто? — невозмутимо спросил Костя.

— Так поступают предатели!

— Ты думаешь?

— Я не думаю: я уверен, что ты…

— А что ж, по-твоему, — лукаво прищурился Костя, — я не смогу без тебя достать зерно? Агроном какой нашелся! Ученый!

Витя пристально посмотрел Косте в глаза и сжал кулаки.

— Дал бы я тебе…

— Ого! Ну-ка, ударь!

Витя перевел дыхание, разжал кулаки и с горечью сказал:

— Я никогда не бросил бы товарища… Даже такого, как ты!

— Дубина стоеросовая! А кто тебе сказал, что я тебя оставлю?

— Как же ты… — Витя покраснел и пробормотал: — Я ничего не понимаю… Дразнишь, точно ребенка!

— Зато я понимаю. Во-первых, — Мирзаш тебя не взлюбил. Значит, нечего время терять на уговоры. Во-вторых — профессор не может взять второго человека. Нет лишних денег. В-третьих — я без тебя не двинусь. Значит, в-четвертых, надо придумать что-нибудь, потому что на наши восемь рублей далеко не уедешь!

— А если я — без билета?

— Снимут, и тогда разминемся, чорт знает, на сколько времени.

Мальчики давно уже шагали по шоссе.

Вверху громадными насекомыми жужжали самолеты. По дорожкам бежали ребята в трусах и майках.

— Вот мне бы аэроплан, — вздохнул с завистью Витя, — или хоть автомобиль.

Его взгляд скользнул по широкому кузову автобуса, только что промчавшегося мимо.

— А этак путешествовать не хочешь? — указал Костя на бегущих физкультурников.

— Нет, так, пожалуй, не добежишь, — ответил Витя задумчиво. — И так не годится, и этак не выйдет, — продолжал он шопотом, пропуская мимо себя трамвай, затем дребезжащий мотоциклет, телегу с мусором и велосипедиста…

— Каким же способом? — бормотал он, машинально останавливаясь и глядя на дорогу.

Вдруг Витя вздрогнул. Какая-то мысль блеснула в его голове.

— Ага, вот как! — крепко сжал он руку товарища. — Этак, я думаю, можно!

По Ленинградскому шоссе тащилась телега. На ней колыхался дешевый немудреный товар: плетеная мебель, дорожные корзины, детские коляски.

— Вот этим манером я и поеду, — уверенно сказал Витя.

— В колясочке детской? — с любопытством спросил Костя.

Но Витя ответил кратко и решительно:

— В корзине. Твоим багажом.

Клавдия Петровича Мирзаш легко уговорил.

За Костю Алдиаров ручался. Он даже приврал, что Костя — сын его родственника, с которым он когда-то рассорился, а так как Петровскому нужен был переводчик, то можно было взять этого новоиспеченного родственника. С профессором будет свой человек.

Мирзаш руководил из больницы всеми приготовлениями к отъезду. Он давал не советы, а приказания, которые Клавдий Петрович аккуратно выполнял, — если только не забывал их сейчас же. По распоряжению Мирзаша были закуплены полторы дюжины очков для Клавдия Петровича, так как Мирзаш уверял, что профессор будет их терять на каждом шагу. Точно так же — по совету Мирзаша — профессор, оставив себе немного денег на путевые расходы, спрятал все полученные для остальных членов экспедиции деньги и документы в чемодан, предназначенный к сдаче в багаж.

— Так лучше; ничего не украдут! — сказал Мирзаш и поручил Косте хранить багажную квитанцию. Витя советовал отправить бумаги и деньги почтой, но так как совет исходил от Вити, то Мирзаш только презрительно фыркнул и настоял на своем.

Оба мальчика помогали укладывать вещи. К концу дня Витя исчез. По правде сказать, Клавдий Петрович на это не обратил внимания. Он только заметил, что среди его сундуков скромно приютилась Костина корзина, купленная на последние восемь рублей.

Была эта корзина вместительная, с двумя ручками по бокам. В ней кроме мягкой рухляди лежали: пакет с провизией, фляжка с водой, уцелевшая банка профессорского вишневого варенья и Витя. Снаружи висел на корзине замок, но Витя долго пыхтел и прилаживал что-то, пока не наловчился открывать крышку изнутри.

— Буду потихоньку, ежели можно, высовываться, — сказал он ухмыляясь, — а то закостенеешь.

Костя обещал позаботиться, чтобы корзину эту внесли осторожно в багажный вагон и поставили поудобнее. На крышке Витя крупно написал: «Хрупкое».